Я не плохой. Я просто без пр

Рассказ

Иван Семенович Сидоров позвонил в свою квартиру, потому что забыл сегодня ключи и теперь надеялся, что супруга, Марья Петровна, уже дома. Дверь открылась. Улыбка погасла на лице Ивана Семеновича: его встретил на пороге он сам, собственной персоной. Предположение, что Марья Петровна решила над ним пошутить, поставив в прихожей большое зеркало, рассыпалось стеклянными осколками. Двойник был в домашнем и, к тому же, на нем был фартук супруги. Из кухни пахло умопомрачительно вкусно. Но запахи сейчас меньше всего волновали Сидорова. Кто бы не растерялся на его месте?
— Здравствуйте, — сказал двойник. — Проходите, пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Сегодня чудная погода. Не хотите ли выпить чаю?
— Действительно, чего на пороге-то стоять, — из-за спины двойника показался гражданин в добротном костюме. – Почему Вы на него так смотрите? Что-то не так?
— Но… позвольте! Кто вы такие? – Воскликнул Иван Семенович.
— Охотно позволю, — легко согласился добротный гражданин. – Сейчас я все объясню.
Сидоров зашел в квартиру и закрыл за собой дверь. «Надо как-то вызвать милицию». — Подумал он и попытался протиснуться к телефону на тумбочке.
— Иван Семенович, не надо никакой милиции. Мы разберемся сами, как разумные люди. Вы ведь Homo Sapiens?
— Сапиенс, — признал Сидоров.
— Вот и хорошо. Это – действительно Ваш двойник и изготовлен по спецзаказу. Ему предстоит заменить Вас на некоторое время.
— Зачем меня заменять? Не надо меня заменять. Да и Маша будет против!
— Как раз Марья Петровна, мне представляется, будет целиком «за».
— Это почему это?
— Скажите, когда Вы последний раз пылесосили ковер? Вы умеете хорошо готовить? Он, — обладатель безупречного костюма похлопал двойника по плечу, — умеет. Кстати, не хотите ли отведать?
Возразить Ивану Семеновичу было нечего. Все проследовали на кухню по приглашению безупречного гражданина где, как оказалось, накрыт стол.
— Стоп, погодите! А куда вы меня-то собрались направить? – спохватился Сидоров.
— Сейчас я Вам все объясню. Буквально на днях человечество вступило в контакт с иной цивилизацией, которая засомневалась в достаточной разумности нас, землян, и предложила пройти тест, проверку на разумность, если Вы позволите так выразиться.
— В газетах ничего не было и по телевизору…
— Это было одно из условий. А вторым было то, что нам предложено выбрать одного представителя нашей цивилизации, — сказав это, гражданин встал и закончил уже торжественно: — Выбор пал на Вас, уважаемый Иван Семенович! Вам предстоит пройти это испытание.
— Бред какой-то… А! Вы меня разыгрываете!
— Как Вы могли такое подумать! Судьба человечества на кону: какие могут быть розыгрыши? Вы, Иван Семенович, читаете слишком много юмористических рассказов. В компьютер были заложены имена всех обитателей нашей планеты старше восемнадцати лет – вот, видите у меня мозоли на кончиках пальцев? – и запущена программа, которая сделала выбор случайным образом. Программу, кстати, тоже пришлось разрабатывать мне. Так что уважьте чужой труд.
— Скажите, а в чем заключается проверка на разумность? Вдруг я не справлюсь?
— Вам предстоит доставить с одной планеты на другую некий груз. Дальнейшие инструкции Вы получите на борту звездолета.
— Все пропало! Я же не умею водить звездолеты.
— Там все очень просто, пойдемте, я Вам покажу.
— Прежде всего, мне хотелось бы разобраться с двойником.
— Не надо с ним разбираться. Кто вас потом обоих собирать будет?
— Он, что? Робот?
— А Вы проницательны. Программа, похоже, знала — кого выбрать.
— Вы же сказали, что выбор был сделан «случайным образом».
— Значит, случайно знала.
— В общем, как хотите, но я не допущу чтоб с Машей остался этот тип. В противном случае я отказываюсь от выполнения миссии.
— Хорошо, — гражданин, пожал плечами, подошел к двери туалета, открыл ее и Иван Семенович увидел, что за той находится какой-то огромный, гулкий ангар, заполненный техникой, между которой сновали люди в спецовках. Один из них, по знаку гостя Сидорова, зашел в квартиру, не здороваясь, прошел на кухню, достал из необъятных карманов штанов отвертку и сунул ее в ухо двойнику Ивана Семеновича. Раздался негромкий щелчок, глаза двойника сверкнули зеленоватым огнем и угасли. Техник взял робота подмышку и унес. Дверь за ними захлопнулась.
— Надеюсь, у Вас нет другого повода для отказа?
Сидоров смог только молча помотать головой. Он подозревал, что его глаза выглядят не намного лучше, чем у только что унесенного двойника.
— Придумали причину Вашего отъезда для супруги?
— Зве… звездолет где? В ванной?
Обладатель безупречного костюма посмотрел на Ивана Семеновича с уважением:
— Я рад, что живу с Вами в одно время.
— Четвертое измерение?
— Нет, только третье с половиной.
— Это как это?
— Генератор работает вполовину мощности. Ну, Вы же знаете, как это бывает.

— Вот, смотрите, Иван Семенович, — начал свои объяснения экскурсовод по звездолету, поправив свой и без того безупречный костюм. – Крутите эту ручку, совмещая перекрестье с конечным пунктом, и нажимаете кнопку «старт». Все остальное сделает компьютер.
— Действительно, очень просто. Ребенок справится.
— Какой ребенок? Я надеюсь, что Вы детей не станете брать с собой? По условию испытуемый должен быть один.
— Условие мы нарушать не будем.
— Очень хорошо. Идем далее. Здесь у нас камбуз. Кухня, иначе говоря. Это – Ваша каюта. Уютно, не находите? Следующая дверь – склад. Ну, а за этой находится груз, который надо доставить.
— Можно заглянуть?
— Не сейчас. У нас нет времени – с минуту на минуту домой придет Ваша супруга.
— Я совсем забыл! Мне же надо придумать «легенду».
— Иван Семенович, я с большим уважением отношусь к устному народному творчеству: будь то сага или, извините, другой какой речитатив, но сейчас…
— Я имею ввиду правдоподобное объяснение моему отъезду.
— Так бы и сказали. А то я заподозрил Вас в неадекватности. Пройдемте на кухню.
— А почему бы не сказать Маше правду?
— Гениально! – в голосе слышалось неподдельное восхищение. – Я понемногу начинаю верить в то, что Вы справитесь.

— Ну, вот пусть он сам и летит, — сказала Марья Петровна.
— Что Вы, мадам, я всего лишь администратор, исполняющий чисто административные функции.
— А мне что делать-то? А как если он спутается там с какими инопланетянками?
— Маш, разве я тебя обманывал когда?
— Да ты-то что! Окрутят и не заметишь. Знаю я этих инопланетянок. Ты же у меня такой доверчивый!
— Пустые хлопоты, мадам. Ваш супруг летит один. Вернется он быстро, соскучиться не успеете.
— Да я уже скучать начала, — в голосе Марьи Петровны задрожала слеза.

Сидоров скрупулезно совместил перекрестье с целью путешествия, благо администратор пометил ее фломастером, и, зажмурившись, нажал кнопку с надписью «старт», ожидая рева двигателя. Ничего не произошло.
— Иван Семенович, откройте глаза. Зря Вы думаете, что Вас разыграли. Мы успешно стартовали.
— Кто это «мы»? — Иван Семенович открыл глаза и осмотрелся. – Кто это говорит?
— «Мы» — это Вы, я и груз. Говорит бортовой компьютер.
— Вот, кстати, что за груз я должен доставить?
— Правильнее было бы сказать «грузы», потому что это животные и их двое. В данный момент они спят.
— Как?! В этом и заключается «проверка на разумность»: способен ли я довезти пару зверушек?
— Мне симпатичен Ваш оптимизм, Иван Семенович, но я считаю своим долгом предупредить, что это инопланетные животные и несколько отличаются от тех, что водятся на Земле.
— Чем же?
— Дело в том, что они питаются, если можно так выразиться, интеллектуальной пищей.
— Математические задачки решают?
— Не совсем. Когда проголодаются, они играют в шахматы и едят фигуры в буквальном смысле слова. Для них изготовлены специальные съедобные комплекты, обогащенные минералами и витаминами.
— Шахматы-то они наверняка у нас переняли! А что же они ели до этого?
— Питались чем придется. Смешно сказать: одними квадратными уравнениями практически. Зато сейчас любо-дорого посмотреть: глаза блестят, шерсть лоснится… Кажется, Иван Семенович, Вам лучше поспешить. Зверушки, как Вы изволили выразиться, проснулись и сели доигрывать партию.
— У них есть клички?
— Вот хорошо, что Вы напомнили! Их зовут: Большой Кыс и Малый Кыс. Будьте внимательны, пожалуйста, они очень обижаются, когда их путают.

Большой и Малый Кысы гоняли по доске одних королей и смотрели голодными и злыми глазами. Похоже, что они не наелись. «Интересно, кто из них Большой, а кто Малый»? – Подумал Сидоров и поспешил на склад за свежим комплектом. – «Один явно побольше, но когда им давали клички, все могло быть наоборот»…

Кысы наелись и сонно-добродушными глазами смотрели на Ивана Семеновича. Тот решил пойти в рубку и поболтать с бортовым компьютером, который знал кучу анекдотов и вообще оказался приятным, начитанным собеседником. По пути Сидоров зашел на склад за очередным комплектом шахмат, чтобы иметь его под рукой.

— Иван Семенович, а почему бы нам с Вами самим не сыграть в шахматы?
— Отличная мысль, — сказал Иван Семенович, раскрыл доску и обмер: там были только черные фигуры.
— Что случилось?
— Катастрофа… — прошептал Сидоров и кинулся на склад. Его худшие опасения подтвердились: остальные комплекты были такими же. Белых фигур не было ни в одном. В очередном лихорадочно вскрытом ящике оказались шашки, но в них, по крайней мере, наличествовали оба цвета.

Большой Кыс с большим презрением посмотрел на доску с расставленными на той шашками и гордо отвернулся. Малый Кыс сочувственно посмотрел на кормильца и даже снизошел до того, что понюхал одну из шашек, но прикрыл глаза лапой и отошел в сторону. Обычно такой жест делал Кыс, который попадал в безнадежную ситуацию в партии. Ивану Семеновичу тоже захотелось прикрыть глаза рукой, но ему хватило мужества доплестись до склада и вскрыть очередной ящик. В этом оказались колоды карт. Выхода не было. Человечество в его лице проиграло. Инопланетяне, конечно же, разнесут по всей Галактике, а то и Вселенной, весть о позоре и больше никто, ни одна цивилизация не захочет вступать с землянами в контакт.

Бодрым шагом, каким обычно входит в клетку с хищниками уверенный в себе укротитель тигров, Сидоров проследовал в каюту с Кысами. Он подошел к столику и расставил на одной стороне доски сначала черные шахматные фигуры, а затем на противоположной — белые шашки. Поначалу Кысы смотрели недоуменно, но потом Большой подошел к столику и уверенно двинул крайнюю шашку по диагонали к центру. Малый почесал себя за ухом и сходил пешкой от ферзя.

— Иван Семенович, у Ваших подопечных все в порядке?
— Сегодня они полностью перешли на шашечную еду. Мне даже кажется, что она им пришлась больше по вкусу.
— Замечательно! Так на чем я остановился? Ах, да! Вот я и говорю этому программисту…
— Пойду-ка я все же гляну: как им играется. Первая партия все-таки. Поболею за Малого.

Кысы яростно играли. Сидоров глянул на доску и понял, что еще не было побито ни единой шашки. Не удивительно, что противники выглядели злыми и голодными. Иван Семенович присмотрелся и ахнул: Малый Кыс играл белыми по белым клеткам, а Большой Кыс черными по черным. Пришлось вмешаться и расставить начальную позицию правильно. Через минуту Малый уже жмурился от удовольствия, жуя первую добычу. Следовало немедленно принести еще комплект, а то и все два.

Сидоров в который раз оглядел все распечатанные ящики: остались лишь колоды карт. Он сейчас себе напоминал отца Федора в тот момент, когда тот разрубил последний стул и не нашел в нем никаких бриллиантов. Иван Семенович предпринял отчаянную попытку научить питомцев играть в подкидного дурака, но те то ли никак не могли вникнуть в суть игры, то ли она им показалась недостаточно интеллектуальной. Кысы сидели за столиком и прикрывали глаза лапами. Шерсть их начала тускнеть. Укротитель тигров, по крайней мере, мог застрелиться на месте претендента на разумность. Маша будет смотреть на него с презрением и, вероятнее всего, подаст на развод. Его друг Василий не станет больше играть с ним в шахматы по выходным. Шахматы! Ну, конечно! Сидоров взял колоду и начал ее раскладывать на шахматной доске: короля положил на место короля, дама стала ферзем, тузы – слонами, валеты – конями, десятки заняли место ладей, а карты с девятки по двойку обернулись пешками. Кысы отняли лапы от глаз. Большой Кыс передвинул бубновую шестерку на две клетки вперед. Малый Кыс пошел пиковой шестеркой. Большой ответил бубновой семеркой. Малый тут же ее сожрал. На доске вырисовывалась начальная позиция принятого ферзевого гамбита.

— Поздравляю Вас, Иван Семенович, Вы блестяще справились с заданием, — администратор продолжал добросовестно выполнять свои обязанности.
— Я даже успел привязаться к Кысам.
— Ничего удивительного: крайне симпатичные ребята эти инопланетяне.
К Ивану Семеновичу подошли оба Кыса.
— Ах, вы плуты! – пожурил он их.
Большой, а следом за ним, и Малый прикрыли лапами глаза. Сидоров улыбнулся и проделал тоже самое. Когда он открыл глаза, инопланетян уже не было.
— Опять разыграли! Куда же они подевались? – огляделся вокруг Иван Семенович.
— Отправились на десять миллионов лет назад в прошлое нашей Земли.
— Почему?! И почему именно на десять?
— Они попросили у нас, Землян, пристанище, но наше время их не устроило, а, если Вы освежите свою память, то вспомните, что именно десять миллионов лет назад появились первые кошки, иначе говоря, диниктисы. Так что, если у Вас есть кошка, понаблюдайте: не исключено, что она тайком играет в шахматы.

Я поймал на болоте лягушку
И давай я ее целовать.
Только мне отвечала лягушка:
Отвяжись ты, ёрш твою мать!

Эта запись должна якобы уползти на мылру

    В субботу, после обеда, Иван Семенович Сидоров вышел из дома и направился на троллейбусную остановку: у них с другом Василием сложилась многолетняя традиция играть по субботам в шахматы.

Стоял ленивый послеобеденный час и, то ли Иван Семенович слегка разомлел на хорошо пригревающем послеполуденном солнышке, то ли слишком крепко задумался о том, как будет начинать предстоящую партию, но случился казус: он сел не в тот троллейбус. Этот досадный факт он отметил слишком поздно, когда за окнами уже замелькали незнакомые улицы. Когда в течение нескольких лет ездишь одним и тем же маршрутом, невольно запоминаешь его завсегдатаев. С некоторыми Сидоров даже здоровался, а тут он заметил, что сейчас среди пассажиров нет ни одного знакомого, примелькавшегося лица. Другой странностью было то, что никто в салоне не разговаривал между собой, но некоторые люди улыбались. Наверно, каким-то своим мыслям. Следующим любопытным фактом было то, что не все, но большинство имели при себе игрушки. Кто-то держал плюшевого медвежонка под мышкой, кто-то грузовичок, а у некоторых женщин торчали куклы из сумок. Еще Ивана Семеновича поразил тот факт, что троллейбус нигде не останавливался, хотя с момента отправления, прошло достаточно много времени. Все это очень заинтересовало и заинтриговало Сидорова и потому он не стал обращаться к водителю с просьбой высадить его, пассажира-растяпу, а решил выждать и узнать цель путешествия этих людей.
Наконец троллейбус остановился и все вышли. «Что это? Конечная»? — Подумал Иван Семенович и стал осматриваться по сторонам. Пока он размышлял, да оглядывался – его попутчики разошлись кто куда, а троллейбус ушел. Улица была пуста и абсолютно ничем не примечательна. Следовало поискать остановку в обратном направлении. Ничего похожего Сидоров не увидел на противоположной стороне улицы и решил зайти в ближайший двор чтобы спросить у местных жителей.
Во дворе был мальчик, который выглядел очень расстроенным. Рядом, прислоненный к заборчику, стоял двухколесный велосипед.
    — Здравствуй, — сказал Иван Семенович. – Ты не подскажешь где тут остановка троллейбуса?
    — Вы же только что с нее ушли, — усмехнулся парнишка. – Я Вас видел.
    — Да нет же! Мне надо в противоположную сторону. Чтоб вернуться.
    — А, в противоположную? Так Вы вот в ту арку пройдите, там и будет.
    — Что у тебя случилось-то? Я вижу, что ты чем-то огорчен.
    — Да цепь у велика слетела, никак надеть не получается.
    Сидоров присел перед велосипедом, подобрал с земли ключи и поставил цепь на место.
    — Ой, дяденька, спасибо Вам большое!
    — Как тебя зовут?
    — Меня — Ваней.
    — И меня Иваном, — подивился Иван Семенович, доставая носовой платок, чтобы вытереть руки. – Тезки значит.
    — Ага, тезки, — и Ваня смущенно улыбнулся.
    — Ну, будь здоров, тезка! – Сидоров похлопал Ваню по плечу и зашагал к арке, но, пройдя с десяток шагов, обернулся и увидел, как Ваня машет ему рукой:
    — Пока, дядя Ваня, до свидания!
    У Ивана Семеновича вдруг защемило сердце от взгляда на худенькую фигурку. Так вот бывает, встретишь впервые человека, проведешь с ним несколько минут и при расставании понимаешь, что он стал тебе непонятно почему близок. «Что-то я расчувствовался», — подумал Сидоров и ускорил шаг.

    — Тебе шах и мат, Семеныч, — сказал Василий. – Что у тебя случилось? Давай, дружище, выкладывай. Ты же совершенно не думал над тем, что происходило на доске.
    Иван Семенович рассказал о своей поездке на троллейбусе.
    — Подумаешь, — сказал друг, выслушав историю. – Эка невидаль! Пацана он встретил. Да мало ли на свете людей с одинаковыми именами!
    — Понимаешь, мне кажется, что его не случайно зовут также.
    — А-ха-ха-ха! Я понял! Пошалил, Семеныч, а? – Василий хлопнул Сидорова по колену и подмигнул. — Она и назвала в память о тебе. Сознайся! Я твоей Марье Петровне ничего не скажу.
    — Нет, Вась, по-моему, тут что-то другое.
     — Ну, конечно, ты попал в параллельный мир или переместился во времени и встретил себя самого, только моложе. Нет! Тебя похитили инопланетяне, прикидывающиеся пассажирами троллейбуса и твой Ваня главный из них. Ты прошел тест на интеллект посредством починки велосипеда, поздравляю!
    — Я серьезно, а ты…
    — Ладно, не обижайся, давай, пивка выпьем?
    — Нет, я — домой.
    — Ну, вот, обиделся. Знаешь, что я тебе скажу: поменьше фантастики надо читать.

    На другой день Иван Семенович зашел в магазин «Игрушки» и придирчиво выбирал робота. В детстве он выпрашивал у мамы такого же, только тот был механическим и заводился просто ключиком, а этот был на батарейках. Мать тогда так и не купила ему эту игрушку – дорого и почти каждый день после школы он приходил в магазин, где был отдел игрушек, и любовался роботом, стоявшим на витрине.

    — Ой, это мне? – глаза Вани засияли. Потом он вдруг погрустнел и тихо, но твердо сказал: — Я не могу его взять.
    — Почему?!
    — Как я объясню маме, откуда он у меня?
    — Об этом я не подумал…
    — Да вы, взрослые, вообще недалекие. Эй, Катька, привет! Погоди, я сейчас! Дядь Вань, Вы не обижайтесь, но мы в кино с ребятами собрались.
    — Ты с Катей дружишь?
    — Да, а что?
    — А… скажи… Машу ты не знаешь?
    — Знаю, в соседнем классе учится. Задавака!
    — Может быть, она просто защищается так и не допускает к себе близко кого попало?
    — Ха! Хотя… Я попробую поговорить с ней.
    — Спасибо.
    — Что Вы, дядя Ваня, не за что! Все, я побежал, а то мы опоздаем!

    Иван Семенович дошел до остановки и бросил коробку с роботом в урну. Сидоров досадовал на себя за то, что так и не спросил фамилию Вани. На скамейке лежала газета. С замиранием сердца и ощущением, что вот сейчас все откроется, он поднял ее и глянул число. Оно было сегодняшнее. А если это газета кого-то из пассажиров троллейбуса?

    В этот раз Иван Семенович решил «поставить все точки над i» и узнать кто же он этот мальчик. Вани не оказалось во дворе, но поблизости были ребята и они подсказали, что тот может быть за гаражами.
    Сидоров свернул за угол и увидел Ваню среди нескольких подростков постарше. Один из них протягивал Ване стакан:
    — Давай, Ванька, будь мужиком!
    — Ваня, не смей! – крикнул Иван Семенович.
    — Папаша, топай мимо, — сказал подросток, в руке которого был стакан. – Пей!
    — Ах, ты… — Сидоров ударил по его руке. Вино выплеснулось на землю. В другой руке подростка вдруг что-то блеснуло на солнце и Иван Семенович почувствовал, что в левом боку почему-то стало горячо. Ему показалось, будто он проваливается в какую-то яму, края которой начали смыкаться над головой. Последнее, что он увидел, были глаза Вани, полные слез:
    — Что ты наделал, дядя Ваня! Я бы и так не стал пить! Не смей умирать! Ты был прав: Машка классная девчонка, слышишь?!

    Откуда столько света? Даже глаза больно открыть. Но рядом кто-то плачет. Надо посмотреть.
    — Маш, ты что ли?
    — Ну, а кто же еще? – Марья Петровна улыбнулась ему сквозь слезы.
    — Где я? Как я сюда попал?
    — В больнице. Нашли мы тебя на остановке с Васькой.
    — Я один был?
    — Нет, пацан возле тебя хлопотал: рубаху свою на бинты пустил. А Васька откуда-то знает его.
    — А где он?
    — Васька? На работе.
    — Нет, мальчик.
    — Вскочил в троллейбус и уехал. Мы даже расспросить его не успели. Кто он, Ваня?
    — Спать хочу. Потом расскажу. А ты, Маш, классная девчонка, — пробормотал Сидоров, засыпая.

    Ветер гнал желтые листья мимо остановки. Троллейбуса все не было и не было. Рядом с Иваном Семеновичем стояла женщина, которая держала в руках куклу.
    — Вы не знаете почему так долго нет троллейбуса? – Спросил ее Сидоров.
    — У него маршрут изменился, – ответила та печально. – А мне в детстве так хотелось иметь такую вот куклу, которая открывает глаза и говорит: «мама». Пойду я, пожалуй. Говорят, он теперь в будущее ходит.

Мой дядя самых честных правил:
Кому отрезал ухо, кому-то нос надставил…

Словарь:
Править = корректировать

В дверь позвонили. Иван Семенович открыл. Перед ним стоял инопланетянин. Сидоров это сразу понял. Не то чтобы ему приходилось их видеть довольно часто, скорее уж наоборот, но его представление о внешнем виде собратьев по разуму совпало с тем, что сейчас находилось у него перед глазами. Иван Семенович сделал шаг назад, пришелец, соответственно, сделал шаг вперед. Входную дверь захлопнуло сквозняком и инопланетянин вздрогнул от неожиданности. Иван Семенович сразу почувствовал доверие к пришельцу и улыбнулся: ведь тот вздрогнул так по-человечески! Сидоров был готов поклясться, что его гость улыбнулся ему в ответ, хотя, честно говоря, ничего похожего на рот на голове посланца других миров не наблюдалось. Были два больших выразительных глаза и что-то похожее на детскую дудку, которая, похоже, служила носом. Посланец был приятного цвета, совсем такого же, как новый дивно-синий костюм Ивана Семеновича. Пару минут они стояли молча и созерцали друг друга.

В дверь позвонили.
— Вань! Моя не у вас? – Сидоров узнал голос соседа по этажу. Судя по интонации, Вася был выпивши. «Он же может испортить контакт»! – мелькнула мысль в голове Ивана Семеновича. Следовало немедленно что-то предпринять.

Сидорову на глаза попался с таким трудом собранный кубик Рубика. Он взял его в руки и показал пришельцу, повертев так и эдак, что бы тот разглядел все цвета, затем сделал несколько поворотов гранями и сунул кубик в руки инопланетянина. По счастью, Иван Семенович не ошибся: посланца заинтересовала головоломка и он стал осторожно поворачивать ее стороны. Сидоров легонько подтолкнул новоиспеченного фаната кубика в спальню и закрыл за ним дверь. В это мгновенье входная дверь распахнулась и прихожую заполнил собой запах перегара вперемешку с его обладателем.
— Моя, я спрашиваю, не у вас? – Вася попытался заглянуть за плечо Сидорова.
— Нет, ее у нас, нет.
— А чего это у тебя спальня закрыта? Кого-то ты там прячешь! – сосед погрозил Ивану Семеновичу пальцем.
— Вась, ты мне сотню-то когда отдашь?
— Так. Мне домой пора. Что-то заболтался я с тобой. Моя небось меня там потеряла совсем, — сосед подозрительно быстро для пьяного повернулся на сто восемьдесят градусов и вышел из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь. Сидоров перевел дух и потер лоб рукой.

В дверь позвонили. Это пришла с работы Марья Петровна, супруга:
— Вань, у тебя что тут происходит? Гости были? А в спальню дверь почему закрыта? – Она направилась к временному пристанищу инопланетянина.
— Маш, подожди, я тебе сейчас все объясню, — Иван Семенович решил подготовить жену к тому зрелищу, которое ей предстояло увидеть, и встал у нее на пути.
— Что это значит, Сидоров? – переход на обращение по фамилии не обещал ничего хорошего. – Я сама разберусь без твоих объяснений. – Марья Петровна преодолела последнюю линию обороны и толкнула дверь.

В протянутой навстречу супругам руке сияющего собрата по разуму был собранный кубик Рубика.
— Давно это продолжается, Иван? – спросила Сидорова.
— Что продолжается? – пролепетал Сидоров. – Вот только, пару минут назад, началось…
— Ах, только пару минут! Значит, ничего не успели еще! Я давно заметила, что ты все время пялишься на эту Люську!
— Какую Люську, Маш?
— «Какую Люську», — передразнила Ивана Семеновича Марья Петровна. – Вот эту самую, с кубиком! В кубики, стало быть, поиграть тут собирались? Ты куда, Иван?

Иван Семенович взлетел на этаж выше и ткнул в кнопку звонка.
— Ой, Иван Семенович, а у меня не прибрано, но Вы все равно проходите.
— Нет, Люся, как-нибудь в другой раз. Вы не могли бы спуститься к нам? Срочно требуется Ваша помощь.
— Ах, Иван Семенович, Вы всегда такой неожиданный! Я – сейчас! – услышал уже на бегу вниз неожиданный Сидоров.

Люся вошла в квартиру Сидоровых и остановилась на пороге. Марья Петровна глянула на нее, потом на пришельца, потом снова на нее, осела в кресло и тихо спросила:
— Сегодня у нас какое число?
— Понедельник, — ответил Иван Семенович.
— Борис Борисович, здравствуйте, — сказала Люся, глядя на пришельца. – Вы что здесь делаете?

В дверь позвонили. «Так, — подумал Иван Семенович, — скорее всего, это пришел Борис Борисович, наш участковый».
— Здравствуйте, граждане, — сказал участковый, — это хорошо, что вы его задержали.
— Кого задержали? Вас задержали? — спросила Люся, сползая по стене.
— Как кого? Известного домушника Петрова! Я за ним уж который год охочусь. А Вы, гражданка, постеснялись бы заваливаться туловищем в чужой квартире, у Вас своя жилплощадь имеется. – Борис Борисович приготовил наручники и тут у него зазвонил сотовый телефон. – Да! Как с повинной? До синих чертей, говоришь, напился и пришел сдаваться? Извините, гражданин, ошибочка вышла. – Участковый козырнул и ушел.
— Я тоже пойду, пожалуй, — Люся максимально осторожно побрела вдоль стены, стараясь не оглядываться и бормоча себе под нос: – Говорила я девчонкам, что водка паленая…
— Маша, теперь ты видишь, что это не Люська?
— Которая? – слабым голосом отозвалась Марья Петровна.
— Инопланетянин. Я один это вижу, а вы все видите в нем кого-то другого. Значит, на меня возложена миссия. – Иван Семенович достал из шкафа свой новый дивно-синий костюм.

Все это время пришелец почти не подавал признаков жизни, только иногда менялся его цвет. Увидев костюм Сидорова, он прикоснулся к материи и засиял.
— Видишь, одобряет! – воскликнул Иван Семенович и облачился.

В дверь позвонили. В квартиру втиснулись двое санитаров. Один спросил другого:
— Который?
— Сказали, что в синем.
— Они оба синие.
— Обоих?
— Обоих.

Пришелец из дивно-синего стал ярко-красным и издал тоскливый звук, который, видимо, универсален для разумных существ и означает крайнюю степень недоумения и досады. Инопланетянин выскочил на балкон, подпрыгнул и взмыл в небо.
— Опоздали, — сказал один из санитаров.
— Придется фиксировать суицид, — отозвался второй.

Сидоровы вышли на балкон и долго провожали взглядом исчезающую в небе точку.
— А симпатичные у него рожки, — сказала Марья Петровна.
— Он кубик забыл отдать, — отозвался Иван Семенович и обнял супругу за плечи.

Иван Семенович Сидоров, простой служащий, заболел. Такое с каждым может случиться. Хватанул после жаркого дня холодного пивка и простыл. Теперь он находился на больничном и сидел дома. Сегодня дела явно пошли на поправку, а потому Иван Семенович наслаждался бездельем в полной мере: смотрел телевизор, а в перерывах на рекламу читал детектив.

Внезапно в дверь позвонили. Сидоров с большой неохотой оторвался от книги (он пытался успеть прочесть как можно больше с каждой последующей рекламной паузой), нашарил ногами шлепанцы, встал из кресла и пошел открывать.

— Иван Семенович Сидоров? — Незнакомый гражданин, казалось, утверждал, а не спрашивал.

— Да, это я, — ответил Иван Семенович.

— Очень хорошо, — пришедший достал какой-то потрепанный блокнот и сделал в нем какую-то пометку. — Что ж, Иван Семенович, сегодня Ваша очередь.

— Очередь куда? — Удивился Иван Семенович.

— Не "куда", а на что. Точность — это основа основ. Очередь спасать мир, разумеется.

— Вы шутите, да? — Улыбнулся Иван Семенович.

— Какие могут быть шутки! Вы бы стали шутить такими вещами, как спасение мира? Вы позволите пройти? — Незнакомец попытался войти.

— Вы бы хоть представились… — озадаченно пробормотал Сидоров.

— Представиться я всегда успею. — Мудро заметил гражданин.

— Я в смысле имени… — уточнил Иван Семенович.

— Мое имя Вам, уважаемый Иван Семенович, ничего не даст. Но, для простоты общения, скажем, эээ… Многомиль. Многомиль Семиверстович. — Назвал себя незнакомец и шагнул в квартиру.

Ивану Семеновичу пришлось посторониться. Многомиль Семиверстович огляделся и почему-то сразу и безошибочно направился на кухню. Там он расположился за столом со своим блокнотом, как раз напротив входа, и сделал приглашающий жест рукой:

— Проходите, садитесь. А чай-то у Вас с лимоном. — Поднял чашку с остывшим чаем и смачно отхлебнул. — Сахару сколько?

— Две… — ошеломленно ответил Сидоров.

— Садитесь, садитесь, — Многомиль указал рукой на табурет, взял ложечку и добавил в чашку еще сахару. — Правда, как известно, не в ногах. Мы должны обсудить детали.

— Да не могу я спасать мир, — пробормотал Иван Семенович. — Я… я — на больничном!

— Бросьте, Иван Семенович, — махнул рукой обладатель странного имени. — Вы себя вполне прекрасно чувствуете.

— У меня жена сейчас с работы придет, мне фильм надо досмотреть, мне книгу дочитать, — зачастил Сидоров.

— Не лукавьте! Ваша Марья Петровна будет дома не раньше шести вечера. Вы вполне успеете управиться. Фильм закончится свадьбой, а в детективе — убийцей является почтальон. — Отбил все доводы Многомиль Семиверстович и поставил пустую чашку на стол. Сделал он это основательно, будто ставя заключительную точку, выловил дольку лимона и сжевал, не морщась.

Иван Семенович открыл холодильник и достал из него упаковку творога.

— А! "Пусть весь мир подождет!" — кивнул собеседник. — Ах, Иван Семенович, Иван Семенович… Ничего не выйдет. Мелковата уловка-то для спасителя мира. Садитесь, я введу Вас в курс дела. Значит, в помощь Вам мы призвали одну красотку из Занзибара. Как Вы понимаете, ни одна миссия по спасению мира не обходится без роковой красотки. Не нами это заведено, не нам это отменять. Мы будем скрупулезно придерживаться канонов. Она Вас, скорее всего, предаст, но это не важно. А! Вот и она. Пойдите, откройте дверь.

Красотка и, правда, оказалась ничего так, занзибаристая. Ее даже почти не портило большое золотое кольцо в носу.

— Занусси, — представилась она. — Господи, ну почему я, а? Мне сейчас совершенно некогда — в этом году бананы начали созревать как… я не знаю что.

— Милейшая Занусси, очень велики шансы, что Ваши бананы не понадобятся. — Сухо сказал Многомиль Семиверстович.

— Это еще почему? — Недовольно звякнула кольцом Занусси.

— Мир гибнет: есть их будет некому. Но, к делу!

— Послушайте, Многомиль, кто Вы вообще такой? И кто решил, что мир должны спасать именно мы?

— Да! Объясните нам, наконец, в чем дело! Ведь есть же, так сказать, профессионалы, Джеймсы там Бонды всякие.

— Так уж и всякие, — сказал Многомиль Семиверстович и приосанился.

— Ах! — воскликнула Занусси, всплеснув руками. — А я Вас сразу и не признала! Так Вы тот самый Джеймс Бонд?

— Нет. Я — не он. Многомиль. Многомиль Семиверстович.

— О, как это жалко, — печально звякнула кольцом Заннусси.

Пауза несколько затянулась и, вдруг, Занусси и Сидоров, не сговариваясь, воскликнули дуплетом:

— Но почему я?!

— А потому, любезнейшие мои, что демократия крепчает и во избежание недоразумений и эксцессов решено спасать мир согласно жребию. А то, знаете ли, были уже прецеденты. А вот, кстати, и маньяк. Пойдите, откройте, кто-нибудь ему дверь. — В дверь, и правда, робко позвонили.

В квартиру, недоуменно озираясь по сторонам, вошел мужчина в тапках на босу ногу, пижамных штанах и белой майке. В руке он держал газету.

— Ну, вот, наконец-то, друзья мои, мы все в сборе, — констатировал Многомиль Семиверстович. — Пора спасать мир. Маньяк, Ваше слово!

— Какое слово? Последнее? — пролепетал маньяк.

— Предъявите нам Ваши требования! — Строго сказал Многомиль, глянул на часы и поморщился.

— Оставьте меня в покое, — сказал мужчина. — Вы меня с кем-то путаете!

— Никакой путаницы нет, — сурово оборвал его Многомиль Семиверстович. — Жребий быть маньяком пал на Вас. Демократия, понимать должны!

— Бедный, — сочувственно сказала Занусси, приподняла кольцо и поцеловала маньяка в лоб.

— Вот, видите, Иван Семенович, как и положено, она Вас предала.

Иван Семенович проснулся от собственного смеха и обнаружил себя сидящим в кресле перед телевизором. В дверь позвонили. Сидоров встал и открыл. Это пришла с работы его супруга, Марья Петровна.

— Ой, Маш, какой мне сейчас сон приснился! — воскликнул Иван Семенович и осекся: Мария Петровна молчала и смотрела куда-то вниз. Сидоров проследил за ее взглядом и увидел большое золотое кольцо, блестевшее на ковре в лучах заходящего солнца.

Я теряюсь от молчания,
От несуществующей обиды.
В полушаге от отчаяния,
Потеряв тебя из виду.

Друг Ивана Семеновича Сидорова уезжал в отпуск и перед отъездом дал ему ключи от своей квартиры.

— Ты, Вань, заходи по вечерам, кота покормишь, цветочки польешь. Корм для Пушка я купил, найдешь в холодильнике. Для цветов есть леечка, стоит в ванной. — Василий протянул ключи на цепочке и, садясь в такси, добавил: — Ах, да: почту из ящика еще забирай. Ну, пока!

На другой день после работы Иван Семенович зашел в квартиру друга. На звук открываемой двери выбежал кот, но увидел, что пришел чужой сразу где-то спрятался. Сидоров прошел на кухню, нашел пустое блюдце кота возле холодильника, достал начатую банку с кошачьим кормом, зачерпнул из нее столовой ложкой и плюхнул в блюдце, потом подумал и добавил еще немного. Так, теперь цветы… Сидоров взял в ванной леечку с водой и стал обходить квартиру в поисках цветов.

Цветы были обнаружены и политы в зале. Иван Семенович решил на всякий случай заглянуть еще и в спальню. Там цветов не оказалось и Сидоров повернулся было уходить из комнаты, но заметил светящийся экран компьютера на столе, стоявшего в углу. Иван Семенович решил выключить компьютер и подошел к нему. На экране приглашающе мерцал курсор. Сам не зная зачем, Иван напечатал слово «Привет» и нажал «Enter». Некоторое время ничего не происходило и Иван Семенович уже потянулся было к кнопке на корпусе компьютера, как на экране появилось: «Привет!» «Программа что ль какая-то?» — подумал Сидоров. Конечно, он был осведомлен о существовании Интернета и различных программах, которые позволяют общаться между собой людям, находящихся в разных концах света, но самому пользоваться как-то пока не доводилось. Испытывая небольшое волнение, он напечатал: «Ты кто?» Воображение тут же нарисовало ему роскошную блондинку на той стороне. Роскошная блондинка ответила:

— Меня зовут Многомиль Семиверстович.

— Интересное имя.

— Не более интересное, чем «Иван Семенович». Вы позволите войти?

— Вы за дверью стоите?

— В какой-то мере. Так я войду?

Иван Семенович решил, что это какая-то шутка, решил подыграть и напечатал:

— Входите.

Тут экран монитора неожиданно вспучился, Сидоров попятился. Экран издал звук лопнувшего мыльного пузыря и из него сначала показалась рука с кофейной чашечкой, потом голова и наконец в комнату пролез целиком тот, кто представился Многомилем Семиверстовичем:

— Здравствуйте, Иван Семенович, — сказал гость и отхлебнул из чашечки. – Кофе хотите? Нет? Напрасно. Лучший кофе в этой части Галактики.

Иван Семенович глянул на компьютер и обнаружил, что экран монитора цел.

— Не извольте беспокоиться, — сказал Многомиль Семиверстович, перехватив взгляд Сидорова. – Все ж на атомарном уровне. Вы уж извините, что я вот так, по-простецки, так сказать. Предпочитаю визуальный контакт. Вы меня понимаете?

— Да я что…

— У меня сегодня практически не было вызовов, скучно. Вот, кофе себе в который раз сварил, а тут Вы очень кстати с приветом. Вижу – человек не прочь поболтать. Вы ведь не прочь? – Многомиль сделал вид, что хочет вернуться в монитор.

— Да, я всегда, пожалуйста…

— Вот и славно. Беседу, на какую тему, предпочитаете Вы? Кофе, правда, не хотите?

— Многомиль Семиверстович, а Вы кто? – Иван Семенович наконец совладал с собой.

— Я? Ну, как же! – Многомиль Семиверстович был искренне удивлен. – Я думал, что Вы знаете, раз пригласили меня к разговору и тем более позволили войти. – Вот смотрите, — он достал из бокового кармана пиджака какую-то коробочку. – Я работаю в…

Тут со стороны компьютера послышался звонок.

— Минуточку, — сказал Многомиль и сунул голову в монитор. Через секунду он вынырнул оттуда обратно. – Простите великодушно, Иван Семенович, я, к сожалению, вынужден прервать нашу занимательную беседу: поступил срочный вызов. – И он по частям втянулся в монитор.

На столе осталась лежать коробочка. Иван Семенович потыкал пальцем в экран монитора, посмотрел на часы и нерешительно потоптался на месте, не зная, что ему делать. Тут на столик вспрыгнул кот и протянул лапу к коробочке, явно намериваясь ею поиграть. Сидоров опередил кота и сунул коробочку в карман пиджака. Подождал немного, в надежде, что Многомиль Семиверстович скоро вернется. Но время шло, а того все не было. На сотовый телефон позвонила супруга, Марья Петровна, и велела по пути домой купить хлеба. Иван Семенович подумал, что не стоит оставлять коробочку на растерзание коту, решил, что завтра вернет ее Многомилю, о чем и написал записку на экране монитора, и заторопился домой.

Сидоров вышел из магазина с буханкой хлеба в руке и направился в сторону дома. Погода стояла практически летняя и он подумал о том, что как бы было хорошо, если б у них была дача. На углу стоял мужик с картонкой на груди. На картонке было написано красным фломастером: «Продаю дачу. 10000$»

— Вы, правда, продаете дачу? – спросил владельца картонки Иван Семенович, удивляясь такому совпадению.

— Продаю. Чего бы не продать? Купи. – Ответил мужик и почесал щетину на подбородке.

— Да у меня и в рублях-то таких денег нет.

— А ты поищи, мало ли, — подмигнул продавец дачи и от него почему-то пахнуло перегаром.

Иван Семенович усмехнулся и повернулся идти дальше. На него смотрел, поблескивая в лучах заходящего солнца лаковым боком дорогой кожи, бумажник. Сидоров оглянулся по сторонам и свободной рукой поднял его. От давления пальцев застежка-кнопка расстегнулась и Иван увидел, что кошелек набит долларами. Убедиться в том, что там ровно десять тысяч он не успел: рядом взвизгнул шинами наглухо тонированный джип. Пара крепких ребят подхватила Ивана Семеновича и затолкала в машину, которая опять взвизгнула шинами и помчалась прочь. Сидевший на переднем сиденье рядом с водилой обернулся, протянул к нему руку, размером с ковш небольшого экскаватора, и сказал:

— Дай.

Сидоров отдал бумажник и неожиданно для себя сказал:

— Мужики, у меня жена дома одна сидит, без хлеба. Отпустите, а?

Джип круто развернулся и вернулся к магазину. Не веря своему счастью, Иван Семенович на ватных ногах вылез из машины и побрел домой. Его догнал экскаватор с переднего сиденья, смахнул невидимую пылинку с плеча и, протягивая бумажник, сказал, виновато пряча глаза:

— Извини, братан, обознались. Бывает.

Бумажник, по-прежнему, был полон. Иван Семенович перевел дух и огляделся: мужика с дачной картонкой уже не было. Сидоров аккуратно положил бумажник обратно на асфальт и отправился домой.

— Ваня, а другого хлеба не было? – спросила его супруга, Марья Петровна, принимая изрядно потрепанную буханку хлеба.

— Ага, последняя досталась, – ответил Иван Семенович и пошел мыть руки.

На другой день, после работы Иван Семенович зашел в квартиру друга. На звук открываемой двери выбежал кот. Сидоров прошел на кухню, нашел пустое блюдце кота возле холодильника, достал начатую банку с кошачьим кормом, зачерпнул из нее столовой ложкой и плюхнул в блюдце, потом взял в ванной леечку с водой, полил цветы и зашел в спальню.

— Здравствуйте, Иван Семенович, я премного виноват перед Вами за мое столь скорое вчерашнее исчезновение. Кофе не хотите?

— Самый лучший в этой части Галактики? Вы забыли вчера вот это, — ответил Сидоров и протянул Многомилю Семиверстовичу коробочку. – Что это, кстати? Исполнитель желаний? Как только я положил это в карман, стали выполняться мои самые невероятные желания!

— Совершенно справедливо, самый лучший кофе. Ну, что Вы, Иван Семенович, какой же это Исполнитель, да еще желаний. – Многомиль сунул руку в экран монитора, достал оттуда сигарету, затем открыл коробочку и вынул из нее спичку. – Вы не возражаете, если я закурю? Мне там, — Многомиль Семиверстович кивнул в сторону монитора и заговорщицки подмигнул Сидорову, — курить не разрешают. Представьте себе. Категорически. А желания Вы исполняли сами и не надо, я Вас умоляю, в этом обвинять кого-то или, тем более, неодушевленный предмет.

— Где это «там»? Скажите же, наконец, кто Вы?!

— Я работаю в Галактическом Бюро Добрых Услуг. Обыкновенный дежурный. Принимаю заказы. Скучнейшая, могу Вас заверить, работа. О! Простите великодушно, любезный Иван Семенович, кажется, срочный заказ. – На этот раз Многомиль Семиверстович растаял в воздухе.

— Так… Что у нас там дальше? «Проглотил» Так… Все по местам! Приготовились… Мотор! Волк, глотай ее!
— Ып! Уп! Кгхм… Кха! Не получается. Больно уж бабка здоровая! Поменьше не могли найти?
— Ты поговори мне еще! Просто у кого-то слишком маленькая пасть!
— Это у меня-то маленькая? А семерых козлов кто глотал?
— Так… Угумс… Новую бабку искать некогда. Мда. Так… Мажьте ее маслом! Готово? Все по местам! Мотор! Бабка пошла! Глотай, мать твою!!!
— Ып! Кха! Так еще хуже. Она не в то горло лезет, зараза.
— Сам ты «зараза»! Может ему клыки вырвать? Цепляются за одежду.
— Себе вырви, дура старая. Хотя у тебя их давно нет. Тогда пойди вставь и потом вырви!
— Так… Прекратили. За одежду цепляются? Снять одежду! Мажьте маслом! Мотор! Глотай!
— Ып! Уп! Бульк! Есть!